Вы анализировали учебники по русскому языку для младшей школы. Вы брали только те учебники, которые Министерство образования рекомендует учителям? 

Нет, нам было интересно получить большую коллекцию текстов, поэтому мы брали не только те учебники, которые одобрило Министерство. Кстати, нам было даже интересно посмотреть, что эти не одобренные учебники отличает от разрешенных? Пока, честно сказать, лингвистических причин, по которым их не рекомендовали в школах,  мы не нашли. 

 

Как работала ваша команда?  

Нам пришлось все создавать с нуля: закупать книги, размечать тексты учебников. А для дальнейшего анализа мы использовали методы компьютерной лингвистики и проводили статистические исследования. Мы, кстати, очень приветствуем единомышленников и планируем давать доступ к нашему собранию учебных текстов для других исследователей.

 

Вы нашли идеальный учебник? 

У нас не было цели найти единственный суперправильный учебник.  Мы уверены: детям и школам нужны разные подходы, а рынку учебников - конкуренция. Скажем, наш анализ показывает, что в учебниках русского языка очень много описательных текстов о растительности, грибах, деревьях. Мне эти тексты кажутся довольно тоскливым материалом для урока в начальной школе. Но ведь я не методист и не преподаю в школе. А учитель начальных классов, возможно, вам скажет: «Это самые лучшие тексты, дети от них в восторге». Наше исследование даёт материал, с которым можно идти к методистам и начинать обсуждение: “А точно надо так? Это методическая задумка или случайность?”

 

 

При этом эксперты считают описательные тексты о природе самыми подходящими для детей? 

Вообще сами тексты не проходят отдельную экспертизу. Экспертизу проходит учебник: его оценивают психофизиологи (они смотрят, соответствуют ли задания возрасту) и ученые-лингвисты (им важно, чтобы написанное не противоречило современной лингвистической теории). Так что никаких специальных стандартов, которые определяют подходит или не подходит текст для учебника, нет. Всё решает традиция. Современные учебники русского языка в большинстве своем очень похожи друг на друга, из одного в другой перекочевывают тексты о природе К. Паустовского, Г. Скребицкого, И. Соколова-Микитова. Я сама по ним училась и вы, думаю, тоже.

 

А кстати, какие тексты действительно нравятся детям? Вы узнавали мнение детей о материалах, которые им предлагают учителя? 

Да, мы проводили эксперимент по определению уровня сложности текстов в учебниках. Мы приходили в школы, просили детей прочитать тексты, а потом устраивали обсуждение: спрашивали, какие тексты больше понравились и почему.  Из того, что мы заметили сразу: дети очень живо реагируют на нарратив - рассказы, в которых развивается сюжет. Они здорово включаются, сразу стараются читать по ролям, у них увеличивается скорость чтения. Хорошо было бы использовать этот интерес в учебной деятельности.

 

Неужели так сложно найти для учебника подходящий современный текст?

Текст в идеале должен быть написан детским автором на хорошем русском языке, быть интересным школьнику, подходить ему по уровню сложности и в то же время содержать материал для отработки конкретных грамматических категорий. Найти такой пример для упражнения - огромный труд! Возможно, в будущем, это может стать задачей компьютерной программы – мне кажется, компьютерным лингвистам надо задуматься и над решением этой проблемы. А пока многие авторы учебников предпочитают оставлять «проверенный», устаревший лет на сорок материал.

 

Все упражнения в учебниках состоят из однообразных скучных текстов? 

Нет, конечно! Но если текст необычный, это не значит, что он обязательно подойдёт для школьных заданий. Вот, например, в учебнике под ред. Н. Чураковой для первого класса собраны тексты Л. Яхнина, каждый из которых   отрабатывает какой-нибудь звук. Отличная, казалось бы, идея, но текст может выглядеть так:

Большой бегемот барахтался в болоте. Берегом бежала белочка.

— Беда! Беда! — бормотала белочка.

Был бы берег близко, бросила бы берёзовый батожок* бедному бегемотику!

— Банька! — блаженно булькал бегемот. 

И сноска, чтобы первоклассники запомнили, что такое «батожок». Мне кажется, что с таким текстом задание теряет смысл. Читатель просто не понимает, что там, в этом самом болоте, произошло -  а ведь ему ещё предстоит выполнять по тексту упражнения! 

 

Тексты, которые использует учебник, эффективно работают, если они понятны и интересны ребенку. А еще каким требованиям они должны отвечать? 

Их содержание не должно противоречить научным фактам – те же тексты о природе должны согласовываться со специалистами по биологии. Приведу один забавный пример. В статье о нашем исследовании я как-то привела комментарий биолога о фактических ошибках: в тексте о лете у авторов поют соловьи, а пахнет одновременно земляникой и грибами. Так вот в комментариях разгорелись нешуточная дискуссия, и читатели из Сибири рассказали, что у них соловьи прекрасно поют летом. Получается, на авторе, который с большой долей вероятности живет в центральном регионе, лежит большая ответственность: его учебник будет лежать на партах от Мурманска до Владивостока.

 

Учебники русского призваны расширить словарный запас ребенка. Какие новые слова младший школьник из них узнаёт?

 Ну, во-первых, как я уже сказала, в учебниках русского языка сейчас очень много лексики, связанной с природой и животными. О некоторых видах птиц - дерябе, желне, кедровке - мне никогда не приходилось слышать во взрослой жизни. Во-вторых, учебники русского языка подготавливают ребенка к чтению тех классических произведений, которые дальше появятся в учебниках по литературе. Я не думаю, что это плохо: если детям предстоит читать про ямщика и кибитку, лучше заранее разобрать с ними эти слова. Я, правда, сразу вспоминаю одно забавное учебное задание на объяснение этих существительных.  Детям предлагается соотнести “старое” и “новое” обозначение предмета или явления: например,  “ямщик” объясняется как “кучер”, “облучок” - как “козлы”. Вот, что называется, помогли так помогли, теперь намного понятнее стало!

Во многих учебниках присутствует еще один большой лексический пласт, который я бы назвала «близость к земле». Я думаю, это дань традиции, она не пересматривается с тех пор как тексты про  «жатву» и «комбайны» были актуальны для государственной политики. Кстати, вы знаете, что в списке словарных слов второго класса до сих пор есть существительное «элеватор»? 

 

В учебниках представлена современная лексика? 

Надо сказать, что современная бытовая лексика в учебниках представлена не всегда адекватно. Приведу пример с названиями профессий. Давайте оглянемся вокруг: вы знаете много швей или агрономов? Тем не менее, эти слова в учебниках встречаются чаще, чем, скажем, “программист”, “ветеринар”, “полицейский” или “менеджер”.  А это, кстати, непростые, с точки зрения орфографии, существительные , их можно ох как “интересно” написать! Я  не думаю, что “швею” надо вовсе убрать из учебников - это слово должно закрепиться в пассивном словарном запасе ребенка. Но одновременно надо дать школьнику возможность правильно писать профессию родителей или собственную профессию мечты.

 

Учебники должны учить детей повседневному общению? 

Как мне кажется, уроки русского языка должны помогать детям овладеть родным языком и для дальнейшей учебной деятельности, и для жизни. Получается, учебнику надо охватывать те коммуникативные ситуации, которые потенциально актуальны для ребенка. А они имеют свойство быстро устаревать. Например, даётся задание на составление диалога: «Придумайте диалог: вы с другом по телефону обсуждаете каникулы». Нормальное задание, но к упражнению дана иллюстрация: дети разговаривают по проводному телефону с диском для набора номера. Ребенок читает задание, смотрит на иллюстрацию и ситуация не кажется ему знакомой. Или ему предлагают записать фамилии друзей в записную книжку: мне кажется, придется сначала объяснить детям, что это за артефакт. 

О реальности, которая детей окружает – смартфонах, мессенджерах и правилах общения в них - речи в учебниках пока не идёт. До сих пор в число коммуникативных ситуаций, которые отрабатывает учебник, входит бумажное письмо другу о лете в деревне и почтовая открытка подруге на Новый год. Мне кажется, такие задания создают образ самого предмета “Русский язык”: он кажется очень далеким от жизни, даже нелепым. 

 

Каких еще заданий не хватает в учебниках? 

Из того, что мы заметили: в учебниках недостаточно много внимания уделяют навыкам критического чтения – я имею в виду не чтение литературных произведений, а чтение и понимание повседневных текстов, с которыми ребенку предстоит столкнуться: новостная статья, рецензия, инструкция. Есть такая международная система тестирования качества школьного образования, PISA. Она, в том числе, проверяет и читательские навыки -  не анализ художественного текста, а понимание контекста и логических связей. Так вот российские школьники показывают в PISA далеко не лучшие результаты. 

Я знаю, что сейчас у зарубежных школьников  бывают специальные уроки, где их учат определять фейковые новости. Манипулирование данными - это большая проблема в наш информационный век. Конечно, школьников учат на достаточно простых примерах, но им с детства прививают мысль, что не всегда написанный текст — это абсолютная непреложная истина. Мне кажется, это отличный опыт, который стоит перенять. 

 

Стоит ли в учебники русского включать задания по лингвистике? 

Мне кажется, да. Стоит поощрять самостоятельный поиск данных и учить детей формулировать выводы на основании таких данных. Это очень ценный метапредметный навык. Наше исследование формулировок заданий показывает, что сейчас самое частое задание для ученика в начальной школе - повторить по образцу, списать из учебника. Вполне возможно, что для детей младшей школы это необходимый этап: им надо сначала научиться следовать образцу, потому что у детей в этом возрасте  хорошо работает зрительная память и они легко запоминают графические образы слова. Но если мы говорим о более старшем возрасте, то исследовательская деятельность на уроках русского языка была бы очень полезна. Школа лингвистики НИУ ВШЭ проводит среди школьников олимпиаду по Национальному корпусу русского языка, и каждый раз в ней дети делают для себя какие-то невероятные открытия. Оказывается, пользуясь лингвистическими ресурсами, ребенок сам, без помощи взрослых и даже без словарей, может узнать, когда в языке появилось то или иное слово, какое слово в данную эпоху было “популярным”. Такие собственные открытия гораздо ценнее прочитанного готового правила. 

 

Вам не кажется, что в обучении детей родному языку пора использовать современные технологии – чат-ботов, например? 

Мне хотелось бы думать, что уроки русского языка — это, все-таки, в первую очередь про обучение общению. Здорово, когда технологии помогают упростить рутинные задачи: проверить тест, в игровой форме отработать правило орфографии. Но практика решения коммуникативных задач - это работа с одноклассниками, работа с преподавателем, коммуникация с людьми, а не только с компьютером. 

Сейчас запущена целая государственная программа цифровизации образования. И я очень надеюсь, что она не сведётся к закупке для школ компьютеров и роботов в школ, к переведению учебников из бумажного вида на экран. Мне кажется, эта программа ставит перед нами задачи куда более глобальные: переработка самих методических подходов, создание принципиально нового обучающего контента. И это очень интересные, хоть и трудоемкие задачи.  

 

Беседовала Владислава Подосинникова