Как Вы думаете, детям полезно участвовать в олимпиадах по литературе?

Сейчас мы с коллегами много времени проводим в образовательном центре «Сириус», где тренируются олимпиадники, и мы видим, что для многих детей участие в олимпиадах - глоток воздуха. Они наконец-то рядом с людьми, с которыми они одинаково дышат, которые при именах “Ольга Седакова” или “Борис Рыжий” не делают круглых глаз. У многих провинциальных школьников вообще нет такой возможности — пообщаться с учителем в неформальной обстановке, обсудить интересующие их темы. На олимпиаде эта возможность появляется - можно поговорить со сверстниками или членами жюри.

 

А зачем олимпиада ребенку, вокруг которого и дома есть такая культурная среда?

Олимпиада — это шанс сделать то, чего ты никогда не делал раньше. У нас было задание, где мы собрали персонажей, которые имели фамилии, связанные с едой: Яичница, Земляника... Оказывается, литература - это еще и про яичницу и землянику! Или творческое задание — создать инструкцию для начинающего писателя. Такая работа позволяет детям понять: заниматься литературой можно по-разному, не только так, как это принято в школе.

 

Олимпиада расширяет детский круг чтения?

У нас при подготовки олимпиады есть один важный принцип: на региональном и заключительном этапах мы всегда даем текст автора, с которым с вероятностью девяносто девять процентов никто не знаком. Давали произведение Андрея Степанова, петербургского филолога, который пишет замечательные рассказы. Давали текст прозаика середины XX в. Рида Грачева. Так мы открываем школьникам новые имена, показываем, что литература — это бесконечное поле, в котором всегда можно найти для себя что-то интересное, поле, которое совершенно не ограничивается программными авторами.  

 

В олимпиаде бывают задания по современной литературе?

Да, очень часто. Обычно мы выбираем современные тексты, содержащие отсылки к XIX, XVIII векам. Так проверяется знание школьной программы, но на новом, необычном и неожиданном материале. Так детям становится видно, что литература — живой процесс. На заключительный этап мы несколько раз приглашали самих современных авторов. Например, несколько лет назад приезжал Александр Семёнович Кушнер и читал свои стихи. По-моему, это удивительная возможность для детей - познакомиться с живой литературой, которая не остановилась и не лежит в гробу, а ходит с нами по одной земле, к которой можно протянуть руку. Поэт, у которого можно взять электронную почту и начать с ним переписываться.

 

Олимпиада по литературе существует давно. Как она изменилась в последние годы?

Олимпиада была сильно переформатирована шесть лет назад. Тогда ею стала заниматься совсем новая команда учителей во главе с Сергеем Владимировичем Волковым, с участием Евгении Семеновны Абелюк, Игоря Николаевича Сухих, Татьяны Геннадьевны Кучиной и других известных филологов и учителей. Старая система была ужасно закрытой. Когда я школьником принимал участие в олимпиаде, и речи не шло о том, чтобы увидеть свою работу с пометкой члена жюри. Первым, что ввела новая команда, был публичный просмотр работ и апелляции.

 

Задания тоже стали другими?

Все-таки преемственность существует. Неизменным заданием остается анализ текста. Это базовый филологический навык, без него работа над олимпиадой просто невозможна. Но и анализ немного трансформировался. Неслучайно мы в формулировке заданий говорим, что требуется “целостный” анализ текста, а не “комплексный”. Такой анализ требует умения выстроить целостную интерпретацию. Может быть, про что-то можно забыть, что-то можно не сказать, но нужно сконструировать свое собственное понимание текста.

В последние годы мы несколько изменили формат аналитического задания, потому что региональный этап олимпиады стал длиться только один день. Вообще, нам важно ежегодно что-то немножко менять, чтобы у школьников не было «пробуксовки», чтобы не оказывалось, что мы натаскиваем участников на однотипные задачи. Поэтому в анализе мы иногда меняем ракурс — например, предлагаем брать за основу какой-то один уровень текста.

 

 Какие “уровни текста” анализируют школьники?

В этом году одиннадцатиклассникам было предложено произведение Нины Берберовой «Рассказ не о любви». Школьникам нужно было ответить на вопрос о роли названия и финала в этом произведении. То есть незачем говорить обо всём вместе, можно увидеть один из элементов организации текста и использовать его как ключ к пониманию целого.

В прошлом году мы давали рассказ Сергея Шаргунова «Дача, Жанна и драка с дураками» и спрашивали о роли культурных аллюзий и цитат. Весь рассказ построен на диалоге с Толстым. Герой летом читает роман Толстого, и получается, что хронотоп и художественный мир Толстого соединяются с дачным пространством и с ощущением августа. Одновременно они связываются с атмосферой переходной эпохи, потому что время действия рассказа — начало девяностых годов.

 

В олимпиаде есть творческое задание. Зачем оно нужно?

Это задание разрабатывается в идеологии, называемой у нас “прикладной филологией”. Мысль в том, что немногие выпускники филологического факультета становятся учёными и пишут академические труды. А что важно уметь любому будущему филологу? Написать о художественном тексте так, чтобы это было понятно для широкой аудитории, подать материал в какой-то неожиданной форме, выстроить текст в определённом жанре, применив свои историко-литературные и теоретические знания в необычный ситуации. Мы видим огромное количество образцов в современном медиапространстве – проекты «Горький», «Полка», «Арзамас».

Выпускник может работать в издательстве, и тогда его задача — соединять разные тексты в сборник, делать его композицию простой, но в то же время глубокой и содержательной. В одной из олимпиад было задание на дополнение сборника стихотворений, посвящённых Пушкину в одном классе и Ахматовой - в другом. В перечне стихотворений были произведения Бориса Пастернака, Марины Цветаевой, Александра Блока, Марины Бородицкой. Нужно было дополнить список другими стихотворениями, выстроить композицию сборника, написать предисловие.

 

На олимпиаде ребенок может попробовать себя в роли популяризатора литературы или издателя. А еще?

Роли «прикладных» филологов, на самом деле, очень широки. Например, они могут быть редакторами, которые исправляют ошибки. У нас было задание, где в статье про стихотворение Александра Блока «Незнакомка» нужно было найти и исправлять ошибки самого разного толка: стилистические, фактические и речевые.

Иногда филолог должен уметь выступать в роли консультанта для телевидения и радио. В прошлом году на заключительном этапе олимпиады мы дали задание составить сценарий для проекта литературной телепередачи. Мы показали детям образец - передачу “Живое слово” телеканала “Культура”. Нужно было предложить свою просветительскую передачу для детей о литературе, полностью продумав проект: каких гостей позвать, какие рубрики включить.

 

А умение вести исследование? Оно помогает?

Конечно! Творческое задание позволяет продемонстрировать академические навыки. Два года назад на заключительном этапе было дано несколько слайдов -  их нужно было дополнить и выстроить в логической последовательности. Ребенок должен был проделать работу, которой часто занимается взрослый ученый: превратить научную статью в презентацию.

 

Олимпиада - это только письменная работа?

На заключительном этапе существует устный тур. Его ввели, потому что дети массово начали говорить о нехватке живого человеческого разговора о литературе. Устный тур, хотя он остается соревнованием, даёт ребенку   возможность выплеснуть накопившуюся внутри энергию, пообщаться с членами жюри. По отзывам участников, этот тур для них всегда самый любимый.

 

Какие задания  вы даёте на устном туре?

Каждый год разные. Первые годы было много высказываний на социально значимые темы: нужно ли менять программу по литературе? без каких книг человек не может стать человеком? имеем ли мы право переводить художественный текст? В прошлом году школьникам предложили поработать с рисунками и фотографиями:  их надо было поместить в литературный контекст, рассказать, к каким произведениям они могут иметь отношение. В основном это были метафорические изображения с людьми. Например, такая картинка: все люди одного роста, а один человек выше, и его срезает газонокосилка. Здесь мы ждали разговора об антиутопии, о массовой культуре, о двадцатом веке. В то же время мы всегда готовы принять оригинальный (но обоснованный!) ход, который придумал участник олимпиады, а составители заданий заранее не предполагали

 

Интересно, как можно объективно оценить такие работы?

С одной стороны, кажется, что проверяющим проще, когда есть жесткие условия написания работы, как в ЕГЭ. То есть когда работа соответствует критериям буквально по строчкам. Но, с другой стороны, в такой ситуации оказывается, что мы даем оценку не самой работе, а  исключительно формальным вещам. Критерии оценки аналитического олимпиадного задания хорошо сформулировал Игорь Николаевич Сухих: мы оцениваем умение понять текст как сложный смысл и умение раскрыть этот смысл через конкретные наблюдения в лабиринте сцеплений. Оказывается, что при своей размытости и разноплановости этот критерий является очень удачным и удобным, хотя и требует согласованности и договоренности между проверяющими. На деле подобные критерии работают лучше, чем формализованные, потому что они дают возможность оценить самостоятельную мысль ученика.

 

В образовательном центре “Сириус” есть литературно-олимпиадная смена. Как она проходит?

Смена проходит в течение десяти дней в начале ноября. На смену приглашают по два человека от региона, при этом мы стараемся брать не призеров и победителей заключительного этапа, а тех, кто чуть-чуть до него не дошёл, кого надо чуть-чуть подтянуть. C детьми работают специалисты со всей страны. Главное, что мы делаем — анализируем текст с разных ракурсов. У детей есть возможность написать пробный аналитический тур и получить рецензию на свою работу от учителя. Кроме того, мы стараемся давать самые неожиданные варианты заданий. В этом году мы придумали проектный семинар, где школьники делали рекламу на основе литературных произведений. Одна команда разработала рекламу ресторана на основе романа «Евгений Онегин». За полтора часа дети создали сайт ресторана с меню, фотографиями и рисунками — всё на основе текста. Это было действительно здорово. В таких заданиях как раз и проявляется умение связать литературу и другие навыки, иногда совершенно неожиданные.

 

Как ребенку подготовиться к олимпиаде?

Нас очень часто спрашивают: как вы в школе готовите детей к олимпиадам? Ответ: никак. Мы со второго класса учим детей. Для тех, кто заинтересован, есть дополнительный час литературы — практикум. Самое главное - не какие-то специальные навыки, а эрудиция, погруженность, начитанность. Как на это натаскать? Представляю себе репетитора, который заставляет ребенка читать книги. На мой взгляд, это смешно.

 

Значит, репетиторы олимпиадникам не нужны?

По моему опыту общения с детьми и их подготовки, работа учеников с репетиторами не помогает. Когда мне задают вопрос, как готовиться к олимпиаде, я говорю одно: читаем книги вне школьной программы, следим за современной литературой, читаем книги зарубежных авторов, ходим в театры, ходим в кино и на выставки, смотрим сайты “Арзамас”, “Постнаука”, “Магистерия”. Таким образом мы погружаемся в культурное поле. Я часто замечаю, что работы «натасканных» детей невыносимо скучны. В них есть все нужные цитаты из произведений М.М. Бахтина, М.Л. Гаспарова и Ю.М. Лотмана, но в них не хватает живого взгляда на текст, нет способности стать посредником между литературным произведением и читателем. На мой взгляд, гораздо выигрышнее работа, начинающаяся с искреннего читательского удивления.

 

Тем не менее, подготовка к олимпиаде сейчас превращается в бизнес.

Да, и это ужасно. Олимпиада — единственная возможность уйти от ЕГЭ. Я рад, что мои выпускники написали ЕГЭ по литературе очень хорошо: много стобалльников, многие получили девяносто с чем-то. Но для поступления в хорошие университеты нужны не просто высокие, а невозможно высокие баллы. А олимпиада дает возможность “пролететь без билета”. Кроме того, олимпиада -  это гранты для педагогов. При нищенской зарплате учителей, особенно в регионах, это для них одна из немногих возможностей повысить свой доход. Но мы остаемся идеалистами и прекраснодушными идиотами, надеемся на то, что олимпиадное движение как чистую радость творчества можно отделить от этих дорогих бонусов, живем в мире, где всех этих «ништяков» нет, и продолжаем думать про живую литературу.