Есть ли связь между особенностями работы мозга и трудным поведением? 

Согласно исследованию учёного Дэвида Фаррингтона, существует пять основных предпосылок, влияющих на проявление трудного поведения: холодные отношения в семье, отвержение со стороны школы, общение с девиантными сверстниками и личностные особенности. К последнему фактору относятся импульсивность и другие особенности психики, которые мешают ребёнку хорошо учиться и строить отношения. 

Можно ли сказать, что дети, которым сложно даётся учёба, более склонны к плохому поведению? 

Здесь непонятно, где курица, а где яйцо. У любого трудного поведения есть задача, которую оно решает. В работе с трудным поведением всегда важно найти эту задачу и предложить ребенку более конструктивную альтернативу. Получая плохие оценки, ребёнок сталкивается с собственной неуспешностью, и это влияет на представления о себе.

Например, у ребёнка откуда-то сформировалась уверенность, что он не может нормально сделать уроки. Поэтому он старается избежать неудачи и может саботировать процесс, перевернуть стол, обмануть, поссориться. Он не хочет в очередной раз столкнуться с подтверждением, что он делает много ошибок. В таком случае нужно разбираться, почему не получается выполнить задания, посмотреть на ошибки, поговорить с учителем, придумать способ, при котором у ребенка постепенно будет формироваться опыт успешности.

Однако не каждый ребёнок, которому с трудом даётся учёба, будет проявлять трудное поведение. И не всегда такое поведение вызвано неуспехом в школе. Эти вещи связаны, но связь это не причинно-следственная. В каждом отдельном случае надо посмотреть, для чего ребёнку нужно трудное поведение, что оно защищает, чему помогает случиться, почему у ребёнка по-другому не получается. 

Как помочь ребёнку укрепить самооценку, если ему тяжело учиться?

Для начала важно понять, что именно мешает ребёнку достигать академических результатов, соответствующих возрасту. Когда причина будет найдена, можно сформулировать план работы. Можно снижать ожидания, давать ребёнку больше времени, подбирать другие инструменты. Например, ребенку с дислексией нужно не читать, а слушать, и тогда нужно договориться со школой, чтобы у него была такая возможность.

Не стоит обвинять ребёнка в том, что он недостаточно старается. Надо помочь разобраться, но не делать всё за ребёнка, а распределить ответственность: «В чём-то мы в силах тебе помочь, а что-то тебе в любом случае надо сделать самому». 

Ещё в работе с мотивацией важно последовательно формировать связь между усилием и результатом. Если, например, у ребёнка СДВГ, мы не ждём, что он научится саморегуляции на уровне нормотипичных сверстников. Мы можем разными способами помогать обходить учебные трудности, давая возможность делать перерывы, раскачиваться на стуле, ходить по комнате. Мы учитываем особенность психики, помогаем почувствовать собственную успешность и работаем на то, чтобы ребёнок развивал эмоциональный интеллект, то есть понимал свои сильные и слабые стороны. Пусть он не списывает всё на особенности: «У меня СДВГ, я ничего делать не буду». Нужно так: «У меня СДВГ, поэтому я буду делать нечто особенным способом, мне нужно чаще делать перерывы и сбрасывать напряжение».

Какие действия должна предпринимать школа, если ребёнку в ней сложно учиться? 

Сложно ждать, что массовая школа будет как-то подстраиваться под особенности ребёнка. Теоретически школа должна помогать людям с особенностями и подбирать для них эффективные методики, пусть менее привычные и распространенные. Например, не заставлять детей с дислексией читать тексты, а дать им возможность эти тексты слушать. В целом, это может быть полезно и нормотипичным детям, которые будут учиться понимать не только прочитанное, но и услышанное. 

Как учитель может создать в классе благоприятную атмосферу, в которой детям будет легче учиться?

Абсолютно всем детям нужно безопасное предсказуемое пространство, где есть чёткие правила и понятные последствия. В таком пространстве проще планировать свои действия, оценивать риски, понимать, что с тобой дальше будет происходить. Только из точки покая возможно развитие.

Здорово, когда это безопасное пространство построено на уважении к личности. Бывает, что в классе строгие правила, но если дети их нарушают, их унижают. Это трудно считать безопасным пространством. У детей должна быть возможность высказывать свои мысли без страха быть отвергнутыми или наказанными. 

Может ли обращение к искусству каким-то образом помочь детям с трудным поведением?

Это зависит от обстоятельств, в которых находится ребенок, и от предмета искусства. Нужно проделать большую ознакомительную работу, чтобы ребёнок понял, что это за произведение искусства. Яркий пример когда-то приводил Филипп Дзядко. Он пришел проводить занятия для выпускников из детских домов, что-то с ними обсуждал и несколько раз повторил слово «водоём». В какой-то момент он понял, что дети не понимают его, так как не знают слова «водоём». 

Нужно подбирать кино, мультфильмы, тексты под ребёнка. Детям с трудностями обучения или поведения будет тяжело воспринимать «Евгения Онегина», потому что его реальность устарела. Ребёнок не знает, что такое панталоны, боливар, брегет. Нужно вооружиться книгой Ю. М. Лотмана, чтобы во всем разобраться. 

Знания должны быть максимально ощутимыми. Нет смысла говорить про папирус, если ребенок никогда в жизни его не видел. Нужно принести этот папирус, чтобы ребенок его потрогал. На этом построены занятия в фонде «Шалаш». Мы стараемся сделать знания максимально ощутимыми и наглядными. Мы даём всё, что можно пощупать, потрогать, попробовать на вкус и таким образом расширить своё представление о мире. Абстракное знание должно приходить в самом конце. 

Что бы вы посоветовали родителям, у детей которых есть проблемы с поведением?

Трудное поведение всегда в первую очередь разрушительно для самого ребенка. Оно не доставляет удовольствия и радости, если бы можно было остановиться, ребенок бы обязательно остановился.

Если помнить о том, что ребенку сейчас сложно и без вашей помощи, он или она не справятся, можно найти в себе силы искать решение, терпение и готовность вместе с ребенком решать проблему.