Вы ведете в начальной школе русский язык. По какой программе?

Мы работаем по программе Генриетты Григорьевны Граник. Я участвовала в создании учебника 2 класса и написала «Спутники учебника» для 2,3 и 4 класса.  В учебниках Граник в каждую грамматическую тему встроено множество творческих заданий. Классические школьные учебники рассматривают язык исключительно как грамматическую структуру. Учебники Граник были первой программой по русскому языку, в которой очень много внимания уделялось красоте и логике текста.

 

Интересно, как можно  показывать красоту языка и одновременно заниматься грамматикой?

Когда Генриетта Григорьевна создавала учебники, она начала с того, что поставила условие – перечитать все существующие учебники русского и использовать только те тексты, которые до нее никто не брал. В ее учебниках очень много упражнений, построенных на понимании текста и подражании ему. Например, есть такие стихи Саши Черного:

 

Зимою всего веселей

Сесть к печке у красных углей,

Лепешек горячих поесть,

В сугроб с голенищами влезть,

Весь пруд на коньках обежать

И бухнуться сразу в кровать.                    

                                

Эти стихи в учебнике вписаны в изучение неопределенной формы глагола. Детям дается задание: подумай, а что тебе всего веселей делать зимой, летом, осенью, весной? Иногда у ребенка тоже  получаются стихи. Такие, например:

 

Весной же всего веселей

Смотреть на полет журавлей.

Бумажный кораблик пускать,

За ветром бежать и бежать.

На солнце задачки решать.

И думать: чем лето занять.

 

А осенью что веселей?

Совсем не бояться дождей.

Кленовой листвою шуршать,

В камине огонь зажигать.

Увидеть в осенние дни

Желтеющих листьев огни.

 

А вот такое стихотворение Овсея Дриза дается, когда в классе говорят о прилагательных:

 

Одуванчик видит сон.

Сон пушистый,

Серебристый,

Не спугните невзначай.

 

Солонке старой

Приснился сон соленый

И море, и кораблик,

И берег весь зеленый.

                 

Мы задаем ребенку вопрос: какой сон может присниться кактусу? Колючий! Острый! Зеленый! А может быть наоборот: кактусу снится, что он мягкий и пушистый и растет совсем не в жаркой пустыне, а в лесу, под проливным дождем. 

В учебнике Г. Граник  есть хокку, лимерики, много текстов современных детских авторов. Специально для этого учебника писали Ирина Токмакова, Сергей Козлов, Тамара Крюкова.

 

Вы работаете строго по учебнику?

Наша работа на уроке, как правило, основана на упражнениях из учебника, но часто идеи рождаются спонтанно, и мы делаем что-то совсем новое и интересное.

Я составляю детям специальные листы по детским авторам: Сергею Козлову, Виктору Лунину, Андрею Усачеву, Софье Прокофьевой. Я выписываю из произведений интересные предложения, и, когда мы учимся выделять грамматическую основу, мы это делаем не на предложении «Девочка гуляет в саду», а на предложении «Как-то на лестнице маленькую собачку Соню остановила пожилая незнакомая такса». Так гораздо интереснее.

 

Получается, что у Вас нет уроков “русского” и уроков “литературы” - они сливаются в один предмет?

Я считаю, что есть пространство филологии, то есть восприятия речи. “Русский” и “литература” не должны быть отделены друг от друга.  Формально я веду два разных урока, но обе программы очень необычные: на уроках литературы я работаю по программе Татьяны Сергеевны Троицкой «Дети-читатели».

На литературе мы с первым классом сейчас проходим стихи про азбуку. Смотрим, как разные поэты изображают букву. Федя встал, руки в боки – получилась Ф. Или муха летает и жужжит: ЖЖЖЖЖЖ! Есть такой сказочник, Виктор  Хмельницкий. Его стиль - что-то среднее между Сергеем Козловым и Дональдом Биссетом. У него есть короткие истории про буквы: шла буква Б, встретилась с З, они обнялись – и получилась В. Лежала буква Н на лужайке, ножки раскинула, ручки подняла – получилась А.

Мы с детьми смотрим на эти истории, обсуждаем, а потом берем и придумываем свою букву и свой рассказ. Получаются совершенно необыкновенные вещи!

Со  второкласcниками мы только что закончили обсуждение скороговорок – смотрели на то, какие они бывают, как они пишутся, а потом писали свои – совсем новые и очень здоровские:

 

«Жил-был крот старатель, из норы быстровыкарабкиватель». 

«Король карамельщика корил,

Что тот карамель недокарамелеварил».

 

Во втором классе дети объединяются в группы и пишут - уже очень легко.

Мы на всех уроках и на переменах  много говорим о книжках. Недавно ко мне подошел ребенок и спросил: “А вы читали «Мой дедушка был вишней»? Да вы что, такая книга!” Я пошла и прочла.

 

 

Какие стихи вы с детьми читаете в классе?

Я очень хорошо знаю современную детскую поэзию и предпочитаю давать на уроках стихи Дядиной, Орловой, Волковой, а не Пушкина, потому что современная литература отзывается у детей по-другому. У нас множество великолепных детских авторов, которых родители практически не знают: Марина Бородицкая, Михаил Яснов, Виктор Лунин, Лев Яковлев, Игорь Шевчук, Пётр Синявский, Тим Собакин.  Начинать надо с них, а про “ветреную Гебу” мы еще успеем почитать.

 

Как сделать, чтобы дети полюбили поэзию?

С первого класса раз в две недели мы “зовем поэтов в гости”. Урок проходит так: ребенок заранее получает подборку стихов. И его задача – найти своё, отозвавшееся и выучить его. Получается такой урок-концерт: я рассказываю про поэта, дети читают вслух, потом иногда смотрят какую-нибудь мультипликационную интерпретацию.

У нас был великолепный опыт: мы с детьми ставили стихотворный спектакль «СтихоТворение», перемешивали разные тексты детских поэтов. Получилось блестящее представление, было очень интересно смотреть, как современная детская поэзия ложится на детский опыт, как ребенок воспринимает слово. Совсем не так, как мы.

  

 

Учите детей сочинять стихи?

Почти нет. Научить писать стихи очень сложно. Я, кстати, сама не пишу стихи, я их только читаю и восхищаюсь. Но мы всегда начинаем с того, что учимся подбирать рифму. Это происходит тогда, когда я даю в первом классе задание сочинить считалку. С рифмой очень сложно: это  слово подходит по рифме, но не подходит по смыслу, то подходит по смыслу, но не подходит по рифме. У Анны Игнатовой есть такая книжка: «Вдогонку за рифмами». По ней удобно тренироваться. А еще хорошо показывать детям загадки-обманки. Такую, например ( кажется, это Марк Шварц):

 

В чаще голову задрав,

Воет с голоду…

 

Жираф? Ну почти. 

Игра в буриме тоже отлично развивает умение рифмовать.

Недавно мы читали стихи про дождь разных поэтов. Увидели, что бывает дождь яростный, дождь-озорник, дождь-нытик. Потом дети писали стихи про свой дождик. К четвертому классу мои ученики уже очень легко рифмуют.

Мы с ними говорим про хорей, ямб, дактиль, амфибрахий, анапест, обращаем внимание на звучание текста, на то, как меняется музыка стиха в зависимости от ритма. Но это не помогает сочинять: я уже давно наблюдаю за детьми и вижу, что к поэзии либо есть талант, и тогда знание теории не нужно, либо таланта нет, и тогда знание не спасет.

 

Творческую работу каждый пишет сам?

Очень часто они предпочитают сочинять в группах. За четыре года у детей складываются “творческие единицы”, обычно по два-три человека. Но кто-то говорит: а я сам.

 

Ребенок сочинил стихотворение - а что дальше? Его произведение кто-то читает?

Мы составляем очень много рукодельных книжек. В конце четвертого классе каждому ребенку выдаются альбомы со всеми его творческими работами, такое портфолио. Вот недавно мой четвертый класс писал рассказы «Дом моей мечты», все они пойдут в альбомы. В альбомах очень хорошо видна динамика: от первых неуклюжих попыток в первом к сложным многостраничным текстам в четвертом классе.

Творческие работы вывешиваются на стену: все могут читать, любоваться, сравнивать. У нас есть такая работа – дневник читателя. И обязательно бывает выставка дневников.  

 

Творческое задание надо оценивать? Как?

Дети с самого начала работают в группах, и, когда какая-то группа выступает, другие оценивают её с точки зрения «получилось или не получилось выполнить задание». Например, в считалке должно было присутствовать сложносочиненное предложение. Оно или есть, или нет. Если нет, автор должен это понимать. Очень часто бывает, что ребенок слушает других и говорит: ой, я понял, я вот тут переделаю…

 

Дети любят комиксы, любят фэнтези. Может быть, ребенка надо ограждать от такой литературы?

Вокруг меня в детстве не было фэнтези, я читала Моэма. “Говорящий сверток “Джеральда Даррелла я прочитала в совсем взрослом возрасте и пришла в абсолютный восторг, это одна из моих любимых книг. Первого “Гарри Поттера” я отобрала у сына и прочитала за одну ночь. Я считаю, что фэнтези – это переход от сказки к реальности. А комикс – это просто новая реальность, мы же живем в комиксе. Посмотрите вокруг – везде картинки и подписи. Мир вокруг так устроен, лента новостей в Фейсбуке так устроена. Современные комиксы вообще не похожи на то, что было двадцать лет назад, когда все сводилось к приключениям. Это качественно другие истории. В них сложные сюжеты, интересные рисунки, они требуют совсем другого восприятия знака. Они по-другому транслируются. Это огромная, сложная работа. Один из шикарных новых комиксов – это “Неро”. «Дневники Вишенки» - очень здорово сделанная с точки зрения сюжета и исполнения книга. Хорошие комиксы переводит и талантливо продвигает Мария Скаф.

 

Поделитесь, пожалуйста, играми, полезными для развития речи.

Вот несколько, моих любимых:

Превратить одно слово в другое по цепочке ассоциаций. Например, сделать из “моря” “тарелку”.

 

О, это мы можем: море - вода - жидкость - суп - тарелка! А ещё?

Описать сложное действие с помощью нескольких простых. Скажем, “шить” - это “взять”, “вдеть”, “протянуть”, “опустить”, “проткнуть”, “поднять”.

Выбрать профессию и придумать к ней как можно больше действий Вот повар. Что он делает? Готовит, варит, режет, моет. А может быть, он спит или купается?

Можно играть в распространение предложения. Бабочка порхала. Как порхала? Где порхала? Какая бабочка?

Или написать  слово и попросить детей продолжить словосочетание. Я пишу на доске “на”, а дети продолжают: «на опушке», «на столе», «на поляне».